Цветы для Элджернона

Тридцать лет назад это считалось фантастикой.
Тридцать лет назад это читалось как фантастика.
Исследующая и расширяющая границы жанра, жадно впитывающая всевозможные новейшие веяния, примеряющая общечеловеческое лицо, отважно игнорирующая каинову печать 'жанрового гетто'.
Сейчас это воспринимается как одно из самых человечных произведений новейшего времени, как роман пронзительной психологической силы, как филигранное развитие темы любви и ответственности. Не зря вышедшую уже в 90-е книгу воспоминаний Киз назвал 'Элджернон и я'. Thirty years ago it was considered a fantasy.
Thirty years ago, it reads like fiction.
Explore and expand the boundaries of the genre, eagerly absorbed all kinds of the latest trends, trying on universal face bravely ignoring the mark of Cain 'genre ghetto'.
Now it is perceived as one of the most humane works of modern times, as poignant novel of psychological forces as filigree development themes of love and responsibility. Knowingly which appeared in the 90th book of memoirs called Keyes 'Algernon and I'.